Начнём рассмотрение влияния той или иной переводческой стратегии на результат перевода с предложенной В.В. Сдобниковым стратегии коммуникативно-равноценного перевода. Как мы уже знаем, согласно В.В. Сдобникову, стратегия коммуникативно-равноценного перевода применяется, преимущественно, в тех коммуникативных ситуациях, в которых перевод был изначально запланирован, т.е. в ситуациях типа КСП-1, однако так же может применяться переводчиком и в тех коммуникативных ситуациях, в которых перевод изначально запланирован не был, т.е. в ситуациях типа КСП-2. Рассмотрим сперва те случаи, которые относятся к коммуникативным ситуациям типа КСП-1. Согласно классификации подобных ситуаций, составленной В.В. Сдобниковым и приведенной нами выше, ситуации подобного типа могут подразделяться на ситуации, носящие официальный характер (КСП-1 formal) и на ситуации, носящие неофициальный характер (КСП-1 informal). И если в случае с теми коммуникативными ситуациями, которые носят неофициальный характер, составить более подробную классификацию представляется довольно затруднительным в виду внушительного количества подобных ситуаций, как это было подмечено В.В. Сдобниковым, то в случае с коммуникативными ситуациями типа КСП-1, согласно автору, составить более подробную классификацию подобных ситуаций представляется возможным. По мнению В.В. Сдобникова, к таким ситуациям относятся различные официальные встречи, лекции и презентации, интервью, круглый стол, шеф-монтаж, экскурсионное обслуживание, ситуации, в которых требуется переводческое сопровождение, а также перевод различной официальной документации.

Напомним, что В.В. Сдобников определяет стратегию коммуникативно-функционального перевода как программу осуществления переводческой деятельности, предусматривающую реализацию коммуникативной интенции автора оригинала в форме создания текста на ПЯ, потенциально способного обеспечивать коммуникативное воздействие на получателя перевода в соответствии с ожиданиями автора оригинала и, соответственно, взаимодействие разноязычных коммуникантов в условиях совместной предметной деятельности. С учётом этого, представляется возможным предположить, что, выполняя перевод в одной из указанных выше ситуаций и применяя для этого стратегию коммуникативно-равноценного перевода, переводчик в первую очередь будет уделять внимание тому, чтобы, вне зависимости от той или иной конкретной ситуации, вне зависимости от выбираемым переводчиком слов и конструкций, создаваемый им текст на переводящем языке оказал на получателя перевода именно то воздействие, которое было заложено в оригинальном тексте его отправителем. Кроме того, представляется возможным предположить, что в тех ситуациях, когда инициатор перевода заказывает перевод с целью ведения в дальнейшем совместной деятельности вместе с получателем перевода, переводчик, пользуясь стратегией коммуникативно-равноценного перевода будет уделять особое внимание тем фрагментам текста, в которых говорится о ведении совместной деятельности, тем или иным образом чётко обозначая их в своём переводе. Помимо этого, резонно предположить, что в тех коммуникативных ситуациях, когда является важным не только просто донести информацию до получателя, но при этом оказать и соответствующее воздействие, вызвать у получателя ту или иную реакцию (например, во время лекции или презентаций, экскурсионного обслуживания), переводчик, применяя стратегию коммуникативно-равноценного перевода, может прибегнуть к помощи таких приёмов, как копирование интонации отправителя оригинального текста, его жестов, мимики, движений и т.д., преследуя ту же самую цель - донести до получателя необходимую информацию и при этом оказать соответствующее воздействие. Однако стоит отметить, что использование подобных приёмов вряд ли можно назвать строго обязательными в рамках выполнения перевода с использованием стратегии коммуникативно-равноценного перевода. Представляется, что к подобным приёмам переводчик может прибегать лишь в тех случаях, когда это по-настоящему необходимо, а так же если ни отправитель, ни получатель (или получатели) перевода не будут иметь возражений относительно подобного подхода к выполнению перевода.

Таким образом, при условии наличия у переводчика должного опыта и квалификации, в тех случаях, когда переводчику приходится выполнять перевод того или иного текста в рамках той или иной коммуникативной ситуации типа КСП-1 и применять для этого стратегию коммуникативно-равноценного перевода, теоретически, в результате такого подхода переводчиком порождается текст на переводящем языке, который, во-первых, доносит до получателя перевода заложенную в тексте оригинала информацию, а так же те фрагменты содержания текста, которые являются релевантными в той или иной ситуации, а во-вторых, производит на получателя перевода именно то воздействие, какое хотел оказать на него отправитель данного текста, создавая его на исходном языке.

Обратимся теперь к коммуникативным ситуациям типа КСП-2 и рассмотрим то, как стратегия коммуникативно-равноценного перевода может сказываться на результате перевода в таких ситуациях. Напомним, что согласно В.В. Сдобникову, стратегия коммуникативно-равноценного перевода может применяться переводчиком в следующих коммуникативных ситуациях типа КСП-2:

1) КСП-2 автор (т.е. в тех коммуникативных ситуациях, в которых автор оригинала выступает в качестве инициатора перевода созданного им текста);

2) КСП-2 recipient (т.е. тогда, когда перевод текста инициируется получателем перевода, в виду того, что ему необходимо с той или иной целью получить ту информацию, которая заложена в оригинальном тексте на иностранном языке);

3) КСП-2 buyer (т.е. те коммуникативные ситуации, в которых по инициативе получателя перевода переводчиком осуществляется перевод специальных текстов или текстов научно-технического содержания, с целью передачи информации, заложенной в оригинальном тексте на иностранном языке и создания коммуникативно-функционального аналога этого текста на переводящем языке);

4) КСП-2 trans - (т.е. те коммуникативные ситуации, в которых инициатором перевода, как правило, художественного текста выступает сам переводчик, оценивший художественно-эстетические достоинства оригинала, с целью расширения аудитории читателей этого текста).

Рассмотрим влияние стратегии коммуникативно-равноценного перевода на конечный результат перевода в каждой из вышеприведенных ситуаций.

Начнём с коммуникативной ситуации, получившей название КСП-2 автор. С учётом определения стратегии коммуникативно-равноценного перевода, данного В.В. Сдобниковым, а так с учётом данного им же определения самой коммуникативной ситуации, получившей название КСП-2 автор, представляется возможным предположить, что в этом случае, применяя стратегию коммуникативно-равноценного перевода в процессе выполнения перевода, переводчик будет уделять внимание не только тому, чтобы донести до получателю ту информацию, которая была изначально заложена автором в оригинальном тексте или тому, чтобы оказать на получателя перевода именно то воздействие, которое хотел оказать на него автор, создавая оригинальный текст, но так же и тем комментарием, которые может дать сам автор оригинального текста, тем пожеланиям относительно перевода оригинального текста, которые может высказать автор, тем отдельным фрагментам текста, на которых автор может попросить сделать особый акцент и т.д. В связи с этим, представляется возможным предположить, что при данном подходе, на выходе будет рождаться текст на переводящем языке, который, теоретически, будет содержать в себе не только изначально заложенную в оригинальном тексте информацию, и который не только будет производить на получателя предполагаемое автором оригинала воздействие, но так же, возможно, будет содержать в себе определенную дополнительную информацию, сообщенную автором оригинального текста переводчиком. Представляется возможным предположить и то, что переводчик обладает правом самостоятельно сделать те или иные дополнения к оригинальному тексту в связи с данными ему автором текста комментариями, сделать акцент на том или ином отрезке оригинала в связи с пожеланиями автора и т.д., и при этом придать этой дополнительной, изначально не содержавшейся в тексте информации ту форму, которую переводчик сочтёт наиболее приемлемой в той или иной ситуации.

Рассмотрим теперь коммуникативную ситуацию типа КСП-2, получившую название КСП-2 recipient. Представляется возможным сделать предположение, что в рамках подобной ситуации, выполняя перевод и руководствуясь при этом стратегией коммуникативно-равноценного перевода, переводчик, помимо того, чтобы уделять внимание точной передаче содержащейся в тексте оригинала информации, а так же оказанию соответствующего воздействия на получателя, будет стараться выполнить перевод, ориентируясь также на пожелания, которые может высказать получатель перевода. Например, получатель может попросить переводчика уделить должное внимание даже самым мелким деталям, что, в свою очередь, накладывает на переводчика обязательство так или иначе отразить эти детали в создаваемым им тексте перевода. В то же время, теоретически, может иметь место и противоположная ситуация, а именно - когда получатель перевода может попросить переводчика не сохранять в тексте перевода какие-либо детали, а передать исключительно главную суть содержания текста, в связи с чем, предположительно, при создании текста перевода, некоторый процент информации, содержащийся в оригинальном тексте может опущен переводчиком в тексте перевода. Таким образом, в вышеуказанной ситуации, КСП-2 recipient, при использовании переводчиком стратегии коммуникативно-равноценного перевода, предположительно, на выходе будет получаться текст, который будет доносить до получателя перевода только тот процент информации, заложенной в оригинальном тексте, который будет необходим получателю (при этом стоит отметить, что в связи с теми или иными пожеланиями получателя перевода, этот процент может равняться как 100%, так и быть существенно меньше, поскольку в рамках вышеуказанной ситуации, в виду того, что перевод оригинального текста выполняется переводчиком по инициативе получателя, переводчик не может не принять во внимание те комментарии и пожелания к переводу, которые будут высказаны получателем).

Обратимся теперь к третьей из приведенных нами коммуникативных ситуаций, в которых перевод изначально не был запланирован, а именно - к ситуации, получившей название КСП-2 buyer, в которой, как мы уже знаем, по инициативе получателя перевода, переводчик выполняется перевод специального текста или текста научно-технического содержания, с целью создания функционального аналога оригинального текста на переводящем языке. В связи с этим, представляется возможным предположить, что в данной ситуации, как и в ситуации КСП-2 recipient, разобранной нами выше, переводчик будет ориентироваться не только на ту информацию, которая содержится в тексте оригинала, но и на пожелания получателя перевода, т.к. перевод выполняется по его инициативе, и, соответственно, переводчик не может обойти вниманием данные пожелания. Так, например, получатель может хорошо представлять, о чём говорится в тексте оригинала, и может попросить переводчик осветить в тексте перевода только те или иные детали, опустив при этом ту информацию, которая содержится в оригинальном тексте, но при этом уже хороша известна получателю перевода. Разумеется, выполнить подобную просьбу получателя перевода будет тем легче, чем лучше переводчик разбирается в освещаемой текстом оригинала теме, и, соответственно, наоборот, что нельзя не принять во внимание. В связи с этим, переводчику может потребоваться самостоятельно найти необходимую, недостающую информацию по заданной теме, с целью как можно более подробно ознакомиться с этой темой, и, как следствие этого, как можно более качественно выполнить перевод предоставленного текста. Однако, точно так же, как и в ситуации КСП-2 recipient, получателю может быть необходима вся информация, содержащаяся в оригинальном тексте, без опущения переводчиком даже самых мелких и очевидных деталей. В этом случае перед переводчиком встаёт задача как можно точнее донести до получателя ту информацию, которая содержится в тексте, не упустив при этом тех или иных её фрагментов, оказав при этом на получателя должное воздействие. Представляется, однако, что это не снимает с переводчика обязанности самостоятельно найти ту или иную недостающую ему для выполнения качественного перевода информацию по заявленной теме. Таким образом, вероятно, в ситуации КСП-2 buyer, как и в ситуации КСП-2 recipient, на выходе переводчик передаёт получателю текст на переводящем языке, созданный переводчиком по инициативе получателя, который может содержать в себе как все 100% заложенной в оригинальном тексте информации, так и меньшей процент, в зависимости от тех или иных пожеланий получателя перевода.

Наконец, рассмотрим влияние стратегии коммуникативно-равноценного перевода на конечный результат в последней из приведенных нами коммуникативных ситуаций, в которых перевод изначально не был запланирован, а именно - в ситуации, получившей название КСП-2 trans-. Напомним, что в рамках данной ситуации, в отличие от всех вышеприведенных ситуаций, переводчиком выполняется перевод текста не информативного, а художественного типа, причём по инициативе самого переводчика, оценившего художественно-эстетические достоинства оригинала. В связи с этим, представляется возможным предположить, что в данном случае все решения, относительно того, каким именно образом следует перевести этот текст, переводчик принимает самостоятельно, ориентируясь на свои собственные умозаключения. Вероятно, переводя текст подобного рода, переводчик будет стараться передать той аудитории людей, которой этот текст в конечном итоге может предназначаться то воздействие, которое текст оригинала оказал на него самого, чем, вероятно, и будут затем обусловлены все его дальнейшие действия относительно перевода текста. К примеру, выполняя перевод подобного текста, переводчик может встретить фразеологизм или "крылатое" выражение, которое даже при отсутствии каких-либо пояснений является понятным людям той культуры, на языке которой создан оригинальный текст, однако при этом может являться совершенно непонятным людям, принадлежащим к культуре переводящего языка. В таком случае предполагается, что переводчик может заменить подобное выражение выражением, аналогичным по смыслу оригинальному выражение, которое было бы понятно носителям переводящего языка, и, таким образом, могло бы оказать на них соответствующее воздействие. Таким образом, возможно предположить, что при выполнении переводчиком перевода подобного текста и при использовании им для этого коммуникативно-равноценной стратегии перевода, на выходе рождается текст на переводящем языке, основывающийся на личностном восприятии переводчиком текста оригинала, переводя который переводчик использовал те приёмы трансформации, которые, на его взгляд, являлись уместными для оказания соответствующего воздействия на аудиторию.

Рассмотрим теперь вторую из предложенных В.В. Сдобниковым стратегий перевода, а именно - стратегию терциарного перевода, и то, как она может отражаться на конечном результате перевода. Напомним, что согласно В.В. Сдобникову стратегией терциарного перевода называется общая программа переводческой деятельности, направленная на создание текста на переводящем языке, удовлетворяющего потребностям носителя переводящего языка, который играет иную коммуникативную роль, нежели участники первичного коммуникативного события в культуре исходного языка, и преследует иную цель, отличную от цели автора оригинала. Напомним также, что по мнению В.В. Сдобникова стратегия терциарного перевода применяется в тех коммуникативных ситуациях, в которых перевод изначально не был запланирован, т.е. в ситуациях типа КСП-2, а именно:

1) КСП-2 buyer (С/П) (т.е. те коммуникативные ситуации, в которых по инициативе заказчика выполнения перевода, переводчиком выполняется перевод публицистического текста, изначально созданного в расчёте на носителей исходного языка);

2) КСП-2 trans - (т.е. те коммуникативные ситуации, в которых инициатором выполнения перевода публицистического текста выступает сам переводчик);

3) КСП-2 buyer (т.е. те коммуникативные ситуации, в которых по инициативе заказчика перевода, переводчиком выполняется перевод того или иного специального текста);

Рассмотрим то, как стратегия терциарного перевода может отражаться на конечном результате перевода в каждой из приведенных выше коммуникативных ситуаций.

Сперва рассмотрим коммуникативную ситуацию, получившую название КСП-buyer.

Учитывая тот факт, что в рамках указанной ситуации текст оригинала создавался автором в расчёте на восприятие этого текста исключительно носителями исходного языка. Особый акцент необходимо сделать на том, что в рамках подобной коммуникативной ситуации фигурируют, преимущественно, тексты публицистического характера, т.е. тексты, рассчитанные на большую аудиторию людей. В связи с этим, представляется возможным предположить, что занимаясь переводом подобного текста в рамках указанной коммуникативной ситуации и применяя для этого стратегию терциарного перевода, переводчик, в первую очередь, должен уделять внимание тому, для чего, с какой целью потребовался заказчику перевод данного текста, ведь изначально текст создавался автором для другой аудитории людей и, вероятно, с другой целью. Таким образом, вероятно, цель, с которой заказчик заказывает переводчику перевод подобного текста будет являться для последнего основным ориентиром. Однако вполне очевидным является тот факт, что в тексте подобного характера, в зависимости от того, с какой целью создавался этот текст автором, могут содержаться отдельные фрагменты, которые не будут удовлетворять либо тем или иным реалиям носителей культуры переводящего языка, либо цели, с которой оригинальный текст потребовался заказчику. С учётом этого возникает вопрос - как должен поступить переводчик, столкнувшись с подобного рода проблемами? Наиболее логичным решением в подобной ситуации представляется указать заказчику перевода на подобного рода несоответствия. Если это возможно - то, вероятно, в дальнейшем переводчику необходимо будет ориентироваться на те указания и пожелания заказчика, который последний выскажет относительно имеющихся несоответствий, ведь так или иначе, содержание оригинального текста, по той или иной причине необходимо заказчику для выполнения той или иной задачи, следовательно, переводчик не может не учитывать подобные указания и пожелания, выполняя перевод предоставленного текста. Однако, как показывает практика, обратиться к заказчику с подобного рода замечаниями относительно того или иного несоответствия между культурами, реалиями и целями не всегда представляется возможным. Представляются возможными несколько путей решения подобной проблемы. Во-первых, переводчик может, зная, для чего потребовался заказчику перевод данного текста, исправить несоответствующие фрагменты оригинального текста таким образом, чтобы они соответствовали указанной цели. Во-вторых, столкнувшись с теми или иными несоответствиями в реалиях культур исходного и переводящего языка, переводчик, опять же, отталкиваясь от генеральной цели выполнения перевода, может заменить несоответствующие реалии более доступными, с точки зрения культуры переводящего языка, примерами. Однако как в первом, так и во втором случае, будут иметь место определённые искажения содержания исходного текста, которые, по крайней мере, должны быть чем-то оправданы. Поскольку в рамках рассматриваемой ситуации переводчик не является в то же время создателем оригинального текста, представляется, что, не имея для этого веских оснований, переводчик не может намеренно искажать содержание исходного текста по своему усмотрению. Ведь в конце концов, можно предположить, что заказчику являются необходимыми даже те фрагменты текста, которые не соответствуют культуре или реалиям культуры переводящего языка, и создавались автором оригинала с целью, отличной от цели заказчика. В виду этого, представляется возможным предположить, что переводчик может пойти на подобного рода трансформации (которые было бы точнее назвать деформациями) исходного текста только в отдельных случаях. Наиболее же логичным решением в подобной ситуации представляется выполнения переводчиком перевода предоставленного текста с сохранением всех фрагментов содержания оригинального текста с ориентиром на ту цель, с которой потребовался заказчику перевод этого текста. В крайнем случае, завершив перевод текста и предоставив его заказчику, переводчик всегда имеет возможность указать заказчику на имеющиеся несоответствия, и если последний найдёт, что подобные несоответствия подлежат исправлению, представляется возможным внести соответствующие поправки в текст перевода.

Таким образом, можно предположить, что в результате выполнения переводчиком перевода текстов указанного типа в рамках указанной коммуникативной ситуации с использованием стратегии терциарного перевода, переводчиком порождается текст, передающий информацию, изначально заложенную в тексте оригинала, представленную таким образом, чтобы она могла удовлетворять заявленной заказчиком цели перевода.

Рассмотрим теперь вторую из возможных ситуаций, в которых переводчиком может быть применена стратегия терциарного перевода, а именно - коммуникативную ситуацию, получившую название КСП-2 trans-. Напомним, что в подобного рода ситуациях инициатором перевода текста публицистического характера выступает сам переводчик, и, как отмечается В.В. Сдобниковым, в данной ситуации переводчик находится внутри коммуникативной цепочки, а не вне её, и в то же время - является тем третьим лицом, которое определяет конечную цель перевода. С учётом этого, представляется логичным предположить, что переводчик, являясь одновременно инициатором перевода, а так же тем третьим лицом, которое определяет конечную цель перевода, может в полной мере руководствоваться своими собственными умозаключениями, относительно того, как именно следует перевести предоставленный текст. Представляется, что, как и в большинстве случаев, переводчик, в первую очередь, будет ориентироваться на конечную цель перевода. Разница заключается в том, что в данном случае переводчик сам же и определяет эту цель, являясь инициатором перевода, или иными словами - занимается выполнением перевода того или иного текста потому, что содержание этого текста, по той или иной причине, необходимо ему самому. Однако в то же время, переводчик является специалистом, обладающим знаниями относительно того, как перевести тот или иной текст, и способным сделать это. В виду этого, представляется логичным предположить, что в зависимости от конечной цели перевода, а так же специфических особенностей текста оригинала, переводчик сам, в соответствии со своим собственным мнением, определяет перечень тех переводческих приёмов и трансформаций, которыми ему придётся воспользоваться в процессе выполнения перевода, чтобы в конечном итоге выполнить перевод текста оригинала так, чтобы текст перевода отвечал поставленной цели. Так, к примеру, переводчик может самостоятельно принимать решения относительно того, какие фрагменты содержания оригинального текста подлежат обязательному отражению в тексте перевода, а какие из этих фрагментов можно опустить или наоборот, чем-либо дополнить, ведь в данном случае переводчик не просто знает ту конечную цель, с которой он выполняет перевод - он сам её сформулировал и поставил, и в то же время, обладает достаточной компетенцией, чтобы самостоятельно принимать решения, как именно стоит переводить этот текст, чтобы он соответствовал и удовлетворял этой цели. Таким образом, представляется возможным предположить, что в результате подобного подхода к выполнению перевода в рамках указанной коммуникативной ситуации с применением стратегии терциарного перевода, переводчиком порождается текст на переводящем языке, который будет настолько отражать информацию, содержащуюся в оригинальном тексте, насколько это необходимо инициатору и заказчику перевода, который, как мы уже выяснили, одновременно является и переводчиком этого текста.

Рассмотрим последнюю из предложенных В.В. Сдобниковым коммуникативных ситуаций, в которых может использоваться стратегия терциарного перевода, а именно - коммуникативную ситуацию типа КСП-2, получившую название КСП-2 buyer. Напомним, что в рамках данной коммуникативной ситуации по инициативе заказчика перевода, переводчиком выполняется перевод того или иного специального текста, удовлетворяющего тем или иным профессиональным потребностям заказчика. Принимая это во внимание, а также учитывая определение переводческой стратегии, данное В.В. Сдобниковым, представляется возможным предположить, что выполняя перевод в рамках подобной коммуникативной ситуации и применяя для этого стратегию терциарного перевода, переводчик, как и в большинстве случаев, будет в первую ориентироваться на ту цель, с которой по инициативе заказчика он выполняет перевод того или иного текста. Разумеется, переводчиком должны быть приняты во внимание так же и пожелание заказчика перевода. Так, например, заказчик может попросить переводчика не упускать в переводе даже самых мелких нюансов и деталей, или наоборот - перевести только самую основную, самую необходимую для заказчика часть содержащейся в тексте информации, не вдаваясь в подробные детали того или иного аспекта. Кроме того, представляется, что для выполнения перевода подобных текстов, переводчик должен обладать определенными уровнем знаний в той области, которой принадлежит данный текст. В том случае, если уже имеющихся у переводчика знаний недостаточно для выполнения качественного и точного перевода, представляется, что переводчику необходимо будет восполнить имеющиеся пробелы в той или иной области знаний, чтобы как можно точнее передать суть содержащейся в предоставленном тексте информации. Вполне очевидно, что при переводе подобного рода текстов на переводчика ложится довольно большая ответственность, ведь переводимый им текст необходим заказчику перевода по причине, связанной с ведением его (заказчика) профессиональной деятельности. Не имея достаточной компетенции, чтобы самостоятельно выполнить перевод того или иного текста, заказчику приходится обращаться к тому, кто обладает подобным уровнем компетенции, а именно - к переводчику. Вполне логично, что в этом случае заказчик полностью доверяет переводчику, и в дальнейшем при ведении своей профессиональной деятельности, будет опираться, скорее, на созданный переводчиком и при этом понятный самому заказчику текст перевода, нежели на исходный текст оригинала, понятный исключительно переводчику, но не заказчику. Очевиден и тот факт, что текст оригинала, теоретически, может принадлежать к абсолютно любой области человеческих знаний и деятельности. Он может быть посвящен химии, биологии, медицине, военному оснащению и технологиям, новым промышленным разработкам, и т.д. Тот факт, что переводить подобные тексты, очевидно, следует как можно точнее, т.к. в данном случае даже небольшая погрешность может повлечь за собой самые серьёзные последствия, не вызывает сомнений. Таким образом, представляется возможным сделать вывод о том, все предпринимаемые переводчиком приёмы по переводу подобного текста должны применяться на основании вышеуказанных факторов, что, теоретически, приводит к тому, что в рамках указанной коммуникативной ситуации с применением стратегии терциарного перевода, ориентируясь на конечную цель выполнения перевода, имеющиеся у переводчика в этой области знания, а так же на пожелания и комментарии заказчика перевода, переводчиком порождается текст на переводящем языке, который максимально точно отражает заложенную в оригинальном тексте информацию таким образом, чтобы она удовлетворяла профессиональным потребностям заказчика перевода.

Наконец, рассмотрим влияние последней из предложенных В.В. Сдобниковым переводческих стратегий на конечный результат перевода, а именно - стратегии переадресации. Напомним, что согласно В.В. Сдобникову, стратегией переадресации называется общая программа осуществления переводческой деятельности, направленная на создание текста на переводящем языке, предназначенного для получателя, который отличается от реципиента исходного текста не только своей национально-культурной принадлежностью, но и социальными характеристиками. Напомним также, что по мнению В.В. Сдобникова, стратегия переадресации может быть использована переводчиком в тех коммуникативных ситуациях, в которых перевод изначально не был запланировал, т.е. в ситуациях типа КСП-2, а именно:

1) КСП-2 recipient (X) (т.е. те коммуникативные ситуации, в которых по инициативе предполагаемого получателя перевода, переводчиком выполняется перевод художественного текста);

2) КСП-2 buyer (X) (т.е. те коммуникативные ситуации, в которых переводчиком осуществляется перевод художественного текста по инициативе заказчика данного перевода);

Рассмотрим то, как выбранная переводчиком стратегия переадресации может влиять на конечный результат перевода в указанных коммуникативных ситуациях.

Итак, как мы уже знаем, в ситуации КСП-2 recipient (X) переводчиком выполняется перевод текста художественного характера по инициативе получателя перевода. Представляется возможным предположить, что как и во многих других коммуникативных ситуациях, которые были рассмотрены нами выше, в первую очередь переводчик будет ориентироваться на цель, с которой он выполняет перевод данного текста, и исходя из неё, определять те переводческие методы и приёмы, которые следует применить, чтобы качественно выполнить перевод. Однако предполагается, что конечная цель выполнения подобного перевода может влиять не только на выбор переводческих методов и трансформаций, но и на некоторые другие аспекты. К примеру, целью перевода может определяться то, какие фрагменты содержания текста подлежат обязательному отражению в тексте перевода, а какие представляется возможным опустить, в какой форме - поэтической или прозаической - должен быть выполнен перевод предоставленного текста, подлежит ли весь предоставленный художественный текст переводу или же, в соответствии с целью, определённой получателем, переводчику необходимо перевести только какую-то конкретную часть этого текста, и т.д. В связи с этим, представляется возможным предположить, что вследствие использования переводчиком стратегии переадресации перевода, которая подразумевает учёт как конечной цели выполнения перевода, так и учёт пожеланий и комментариев получателя, переводчиком порождается текст на переводящем языке, который содержит в себе тот процент информации, содержащийся в тексте оригинала, который по той или иной причине необходим получателю этого перевода.

Теперь обратимся к коммуникативной ситуации, получившей название КСП-2 buyer (X). Как мы уже знаем, в ситуациях данного типа, переводчиком выполняется перевод художественного текста по инициативе заказчика данного перевода. В качестве примера В.В. Сдобников приводит ситуацию, когда "многие детские издательства советской эпохи издавали в переводе произведения зарубежных авторов, изначально не предназначенные для детского или подросткового возраста (Д. Дефо, Дж. Свифта)". [10. C.121]. Как отмечается автором, в данном случае наглядно видна смена изначального адресата, которая, в свою очередь, определяет конечную цель перевода, и, соответственно, использование специальной стратегии перевода, а именно - стратегии переадресации. В связи с этим, представляется возможным предположить, что в рамках указанной коммуникативной ситуации, вследствие использования переводчиком стратегии переадресации и ориентирования, как и в других коммуникативных ситуациях, описанных нами выше, на конечную цель выполнения перевода, переводчиком порождается текст на переводящем языке, который представляет информацию, заложенную в тексте оригинала таким образом, чтобы текст на переводящем языке удовлетворял заявленной цели перевода, что, в свою очередь, определяет те переводческие приёмы и трансформации, которые будут использованы переводчиком в процессе выполнения перевода.

Заключение